Предыдущая часть

«Марух. Шаги безумцев.»

Утро. 18 день похода. Предположительно 25 сентября. Кусочек полого склона недалеко от перевала Аданге.

Ночка была не простая. Отдохнул или нет? — непонятно, но когда рано утром дождь стих, надо было торопиться, собирать лагерь и чесать, пока опять не началось. По первоначальному плану надо было вернуться на запад в Псху, по давненько заросшей, очень сложной тропе в ущелье Бзыби, на которую псхинцы тратят 2-3 дня. То ли псхинцы атлеты-скайранеры, то ли деревенские — знатные профессионалы травить байки, для нас это наверняка 4-6 при удачном стечении обстоятельств.

Удачные стечения обстоятельств? — это не про нас. Вчера мы видели труднопреодолимый приток Бзыби — Пардгал. Сейчас после ночных ливней там бушует поток, наведенных переправ мы не обнаружили, и таких раздувшихся притоков по пути в Псху будет ещё с десяток. Самый крупный из которых — река Псыш. (Реки Пшыш, Псыш, Псыква, если у вас эти названия вызывают улыбку, то что уж тут поделаешь, а названия хорошие, похожие.)

За рамки плана мы уже давно вышли, еда заканчивалась, силы тоже. Что там у нас в книге Бондарева:

«Теперь проложена дорога, по которой может проехать трактор или автомашина повышенной проходимости. Впрочем, машины здесь бывают редко, поэтому перевал почти не потерял своей туристской ценности, тем более, что можно идти по тропам минуя дорогу. Через 5 км некрутого подъема (от Юж. Маруха) дорога выводит к разделению реки Аданге на южный и северный истоки (1640 м). Для подъема на перевал чаще пользуются тропой, что идет по водоразделу истоков. Вдоль нее проложен серпантин современной дороги. Большую часть подъема идем в лесу (2—3 часа), выше вступаем в зону альпийских лугов и через час достигаем перевала Аданге (2305 м).»

*описание пути трактуется нами в обратную сторону.

С нашей обзорной точки на перевале Аданге было прекрасно видно, как на восток в долину Адзгары (Чхалты) по альпийским склонам красиво спускается серпантин старой дороги. Но что там нас ждёт, когда мы выйдем в Кодорское ущелье?

Юра говорил что-то про временное правительство Грузии в республике Абхазия. Еще что-то про сванов, а про неконтролируемую территорию нам говорили многие. На тот момент никто из нас не представлял себе текущий статус Кодорского ущелья, но какое дело до статуса, когда осталось два пакета крупы, ведь правда? И если это дорога, то это единственный реальный шанс выбраться. Что тут думать — побежали! Тучи снова налились чернотой и скоро будут на перевале.

И пока мы покидаем Аданге, уверенно бежим по серпантинам старой тракторной дороги, выясним — где же скрывалась та самая Черная вода?

А в цистерне! Вот где! Так выглядит теперь этот черный зеленый «грифон». Мы пришли туда в конце сентября, и черной воды тогда нигде на поверхности не оказалось, никаких токов, а заглянуть в цистерну мы не догадались. Как оказалось, воду туда набирают про запас, чтобы потом вывозить крупные партии вертолетом или заполняют целебные ванны на месте.

Черная вода лечит многие кожные заболевания и отлично справляется с поверхностными ранами. Этот факт не раз отмечен посетившими (добравшимися, черт побери, туда), что царапины и глубокие ссадины, воспаленные во влажном субтропическом климате, после омовений сразу же начинали затягиваться. Наши кожные покровы были напрочь расцарапаны колючими шипами, такое ощущение, что в колхидских лесах все создано для того, чтобы путник никуда не смог пройти бескровно. В общем источник был бы нам очень кстати, но увы, мы с ним не встретились.

«Вода на вкус кисловяжущая как хурма, пить можно не более 50-100 грамм, категорически не смешивая с алкоголем»

Тем временем слишком уж легко и уверенно мы сбрасываем высоту по серпантинам старой дороги геологов, и как-то быстро летят километры. Это совсем не по-абхазски, не пора ли чему-либо случиться?

Ну, слава богу! Дорога внезапно закончилась, впереди заросший кустами крутой склон, скорее всего здесь давно случился оползень. Рядом резко вниз от дороги вбок уходит вытоптанная тропинка, ну что, теперь путь домой уже не выглядит таким простым как в книге.

Мы успели совсем немного пройти по тропе, когда обнаружили первую тревожную находку. На пути лежала красно-белая полосатая саперская вешка, — повод остановиться и почесать в затылке. «ну, наверное, кто-то с перевала захватил». Через 20-30 метров ещё одна, затем стали регулярно попадаться вешки воткнутые попарно в землю, в виде выставленных створов маленьких ворот, через которые проходила наша вьющаяся тропа. Был собран консилиум, на котором я потерпел поражение в итоговом голосовании. Я предложил развернуться и пойти в Псху долгим путём, но у ребят было другое мнение. Тогда может быть будет разумнее идти на дистанции друг от друга? «Идти будем вместе». Ну вместе, так вместе, как скажите. Чистое безумие! Если вы думаете, что эта ситуация «полная жопа», то пока нет. Начался холодный дождь, утром я опрометчиво не стал надевать на себя термушку, пропахшую бараниной и через некоторое время, намокнув, ощутил сильный холод. Не смотря на интенсивное движение и хороший вес за спиной, от холода меня начало трясти. По тропе мы вышли на заброшенную поляну. В центре были завалившиеся останцы старого балагана, на краю росли огромные пихты. Под одной из которых мы сделали небольшой привал. Густые ветви надежно очерчивали сухой пятачок вокруг ствола, куда не проникал дождь. Мы с Алексеем, изображая двух уперевшихся в друг друга борцов, разогревали друг друга взаимным усилием. Я переоделся, зубная чечетка прошла, мы немного перевели дух.

Далее нас ждала самая жуткая проблема. Тропа пропала, когда мы вышли на стрелку рек. Еще не сильно большой приток с перевала мы легко перешли вброд, за ним вдоль реки простиралась обширная поляна. Никаких следов разминированного прохода не было видно. И тогда мы шли вдоль реки по промятым в зарослях лопухов медвежьим лазам. Иногда тропа возвращалась под ноги, но затем уходила под воду затопленного берега. По пути встретили несколько вот таких стремных табличек:

Даже сейчас всё это воспринимается остро, а тогда особых эмоций и не вызывало. Больше беспокоило отсутствие дороги и нарастающий дождь. Усталость и холод. Так мы и продирались вдоль берега пока путь не преградил крутой береговой оползень, произошедший недавно. Склон покрывала крутая голая песчано-глинистая поверхность. Далее безумие происходящего решило побить старые трэш-рекорды!

К тому времени я уже заприметил, что Алексей плохо справляется с крутыми склонами, но всё-таки его следующее решение сильно удивило меня. Не помню отговаривали его, или он сказал нам «я только попробую». Но вот он уже стоит под скальным выступом в бушующей Чхалте.

Не сказать, что с ужасом, но немного замерев, мы понаблюдали как он медленно ползет по плинтусу вцепившись в скалу. Когда Алексей обогнет мысок перед собой на фотке, нам станет поспокойнее, и мы с Юрой решим траверсировать береговой оползень сверху.

Ну что еще может произойти? Только мы набрали по скользкой глине нужную нам высоту и стали аккуратно пересекать оползень, ливанул дождь, дождь как из ведра. Сырые бугристые комки глины, стали превращаться в липкую скользкую жижу. Вот тут к горлу подкатил ужас. Я посмотрел на Юру, который только поднялся к началу траверса, и сквозь шум реки с дождем покачал ему отрицательно головой. По середине этого склона я оказался в ловушке. Скользкая глина и крутой уклон могли отправить меня прямиком в реку. И вперед и назад было невозможно, я посмотрел вверх. В 20 метрах линия отрыва оползня, выше свисали ветки кустов орешника. Двигаться или замереть? Потоки грязной жижи сверху начали усиливаться. Надо принять важное решение, наверное, это было одно из самых важных решений в глупой ситуации за всю мою жизнь. Я стал медленно подниматься вверх, не жалея ног и носов ботинок выдалбливая ступени для подъема. Помню, что хватался руками за глиняный склон, глубоко запуская в грязь пальцы, чтобы сцепиться сильнее, а грязные ботинки проскальзывали. Помню, как трудно было в конце подъема ухватить ближайшую свисающую ветку, а затем доверив ей большую часть своей массы, перевалить через карниз, и выбраться на заросший участок.

Фуух! Выбрался. А вот и Юра выбрался. Он, наблюдая за мною, обошел оползень выше. А где Алексей, может, уже унесло за многие километры течением? На повороте река нами не просматривалась. Перейдя небольшой косогор, спускающийся к реке, мы были счастливы увидеть Алексея целым и невредимым на берегу.

Решили подняться выше по склону и подсекли появившуюся из неоткуда сразу после оползня старую дорогу. Вдоль нее снова шли саперские метки, было видно, что пару лет назад ходила техника. До реки Марух, крупного притока Чхалты, оставалось несколько километров. Мы понимали, что сегодня мы навряд ли сможем его преодолеть и продвинуться дальше. За пару сотен метров до брода, вдоль дороги стали появляться пластиковые корпуса обезвреженных мин. Брод, обозначенный на карте, - ключевое место в боевых действиях, был усердно заминирован. Мы даже не ступали между дорожных колей (между двумя колеями? Я не знаю, как правильно написать). И даже я не тянулся, за свисающими в стороне по краям обочин, ягодами ежевики. Ну может только парочку отхватил.

Подойдя к месту брода через Марух, мы обнаружили, что все тропинки вдоль реки были перекрыты скрещивающимися поперек ахтунгами с веселыми роджерами и предупреждениями, закрепленными на капитальных стальных прутьях. Идти обследовать берег здесь было нельзя. К тому же, где-то тут недалеко выше по тропе к Марухскому перевалу этим летом подорвался молодой сапёр, так нам сказали охотники. Тропа там была четкая, но написано же «не влезай — убьет» да еще и перегорожено. Профессионал по бушующим рекам — Алексей, попробовал зайти в воду, но только ближайшие 5 метров от берега покорились его весу с упором на треккинговые палки. Это уже были так — совсем жалкие проявления безумства. Колесо абсурдных действий потихоньку остановилось. Мы даже палатки правильно поставили, обдуманно.

Начало темнеть, дождь ослабел, но не думал униматься. Мы были насквозь промокшими, поставили сырющие палатки на высоком берегу рядом с бродом, где не было следов прежних паводков. Отчерпав воду, самоотжавшись и протерев шмотками лужи, решили с Юрой погреться внутри палатки газом. Но отвлеклись в какой-то момент и оплавили над горелкой небольшую дыру на внутреннем потолке. Это ни сколько нас тогда не расстроило. А внешний тент палатки msr был пожёван в самом начале нашего приключения деревенскими свиньями в Псху. И через десяток зашитых разрывов внутрь потихоньку сочилась вода. Помню, что не знал, как сохранить спальник от неизбежного намокания. Но здесь все-таки после сброса высоты, в лесу уже было значительно теплее, чем на Аданге, и ночью мы не мерзли. На ужин мы доели последнюю крупу.

С полным непониманием «что же такое произошло сегодня?» и глубокой усталостью от завершившегося безумия, у меня не получилось сразу провалиться в сон из-за мыслей и тревоги о том, как перейти на следующий день Марух.

Дождь не унимался. Было слышно сквозь шум потоков окружавшей нас тогда со всех сторон воды, как гулко басами громыхают по дну Маруха булыжники, срываемые и влекомые мощным течением реки. Бам-бам-бум. В кромешной сырой темноте — бум-бум-бум.