Абхазские сказки. Часть вторая.
«Черная вода. Одержимость.»
Время близилось к обеду, ребята так и не появились на перевале. Вода в казане потихоньку нагревалась. Я не хотел кипятить своё термобелье, надо было лишь подогреть до 40 градусов и намылить. В очередной раз запустив руку в казан, чтобы померить температуру, я почувствовал неприятный запах. Такой запах я «слышал» прежде, и это был запах баранины. Бульона, конечно, не получилось, но остатки жира на алюминиевых стенках, которые я не учуял перед стиркой, успешно «ароматизировали» воду. Вместо термушки, благоухающей альпийской свежестью, я получил неприятную вонь. Откуда тут баран, скорее всего, это была серна или, может быть, даже не менее вонючий кавказский тур. Погранцы или охотники закатили себе знатную пирушку, но посуду в этих местах как следует никто не моет! В дальнейшем абсолютное нежелание надевать на себя вонючий термокомплект осложнило и без того не легкую мою походную жизнь.
Когда я раздосадованный отнес свою одежду на промыв в ручье, наконец-то увидел ребят, спускающихся на перевал к балагану. Отлично, мы снова вместе, целы и невредимы. Я выкатил им банку тушенки, а они мне историю про то, как заглянули в соседнюю долину.
Перевал Аданге — седловина между двумя горами, северная из которых называется Башкапсарской горой. Жаль только, что древних рудников никто из нас не обнаружил, а они там есть! (Тем более нам же сказали не шариться где ни поподя.)
Вершина 3119 — Башкапсара
«Древние медные рудники находят редко, но они всё же известны абхазским археологам и насколько возможно изучены. Так, Башкапсарские медные рудники в верховьях р. Бзыбь (2200 м. над уровнем моря) функционировали на территории Абхазии, предположительно, с III тыс. до н. э. до VIII в. до н. э. Археологами выявлены здесь 13 объектов, среди которых выработки открытого типа, вертикальные шахты и горизонтальные многоярусные штольни с боковыми камерами. Древнеабхазские рудокопы из Башкапсары применяли огневой способ добычи руды. Они нагревали на кострах породу, которую затем поливали холодной водой. В результате в ней появлялись трещины, и тогда легко было откалывать каменными молотами куски породы. На Башкапсаре было найдено около 50 таких каменных молотов, ими дробили руду, а затем растирали в особых каменных ступах. Помимо этих орудий, местные рудокопы имели при себе кожаные мешки, куда складывали руду. Труд их был очень тяжёлым и опасным для жизни.»
А ещё, как правило, труд этот был рабским.
И вот настало время для осуществления главной цели нашей мини-экспедиции. Установив палатки, мы вместе направились вниз с перевала вдоль истока Бзыби на поиски источника Черная вода. Помните — тот самый черный грифон?
Тропа с перевала шла вниз по фрагментам разрушенной оползнями дороги в долину реки Бзыбь. Здесь находился пучок разноцветных истоков, веером сходящихся с ближайших горных склонов и рождающих эту реку. Бзыбь характерно отличается от многих кавказских рек своим бирюзовым оттенком, в который воду красят размываемые ею глины. Но на нашей высоте голубовато-зеленый оттенок ещё не наблюдался, с нашего склона в реку впадали характерные красные ручьи.
Минерализированные ручьи окрашивают свои русла в красный цвет.
После трех дней бестропья и поползновений по диким склонам найденный балаган со скромными запасами пищи и такая внятная тропа были настоящим оплотом цивилизации и приятным расслабоном для психики. Идешь спокойно передвигая ноги, налегке! Виды вокруг были чудесные. Это было одно из самых красивых мест, где мне когда-либо доводилось бывать в жизни.
Склоны Башкапсары. снимок Ю. Мацеевского.
На окраинах Бзыбского хребта.
По торному пути мы спустились к очень странному месту. В углу широкой вытоптанной поляны стояла большая зеленая цистерна. По земле были разбросаны измазанные в грязи и глине инструменты: кирки, лопаты, пара носилок, и множество рваных шлангов. Радиально с поляны расходились тропки. Пройдя по первой из них мы сразу же вышли на ряд самодельных расположенных под полиэтиленовыми навесами лежаков, рядом валялась какая-то утварь, никого по близости не было.
Я нашел большое сито, всё это выглядело как пустующий лагерь черных старателей. Воды нигде поблизости не было, мб, её запасали или перекачивали для работ в цистерну? Дождей не было уже неделю и стояли последние числа сентября. Я вспомнил наш диалог с Вахтангом из Псху в начале пути: Тут следует отметить, что граждане непризнанной республики часто в разговорах относились к сванам с опаской и делились подобного рода байками. Но теперь на этой размытой, захламленной поляне байки стали для нас как никуда более убедительными, и не хотелось встретиться с кем-то здесь сейчас. Разумным было предположить, что вся эта деятельность совсем не для наших глаз. Только не хватало лежащих под ногами кандалов для пущей правдивости предупреждений Вахтанга.
Мы тогда сильно ошиблись со своими выводами, на это был ряд причин. Но о разгадке позже. А пока всё это привело к следующему развитию событий.
Мы проверили оставшиеся тропинки. Выше по склону Юра обнаружил вертолетную площадку, а по нижней тропе мы спустились до мощного притока Бзыби — Пардгал, несущийся ревом с главного Кавказского хребта (это ещё не понятно, кто чей приток) Черной воды нигде нет! снова смотрим в книгу:
"дорога пересекает Пардгал — верхний правый приток Бзыби и поднимается к перевалу Аданге. Скоро попадаем в поселок курортников под пихтами. Внизу ближе к реке на зеленом склоне выделяется черное пятно отложений источника (1900 м). Вокруг грифона на сотни метров ничто не растет. Здешнюю воду называют “Черной”. Целебные свойства ее высоко ценятся в Абхазии."
Ни дороги, ни бревна-моста тоже нет! Пока мы занимались поиском источника, мы сбросили вниз 500 метров, порядком уже измотались, а ещё предстояло вернуться наверх. Поэтому мы с Алексеем решили сворачивать поиски и вернуться назад в наш лагерь на перевал, а Юра решил ещё раз проверить вертолетную площадку, с которой уж 100% клиенты ходят до Черной воды.
На обратном пути в одном из пересекаемых красных ручьев я наполнил найденную в пустующем лагере пол-литровую бутылочку для питья. Минеральная вода была с привкусом металла. «Наверное, железистая» — подумал я, — «мне наверняка не хватает железа в организме после стольких дней нагрузок на походном пайке». 
На склоне Башкапсары.
Юра весь сырой, не раздеваясь, ввалился в палатку. Уже наступили сумерки, он включил фонарь и снова начал бубнить, проговаривать и водить пальцем по строкам книги:
Внизу ближе к реке на зеленом склоне выделяется черное пятно отложений источника (1900 м). Вокруг грифона на сотни метров ничто не растет.
— Ну, где же она? Я все уже проверил. Что-то мы упустили, не заметили. Домик с дорожным знаком где-же он? Я точно помню фотографию в отчете Камушкина с похода Жени. Надо найти этот домик, он рядом с вертолетной площадкой.
Об этом домике речь, но находится он в другом месте. Источники Швабхца в 10 км к западу были ошибочно приняты Камушкиным за Черную воду.
Он был одержим этой идеей, я пытался отговорить, но Юра сунул книгу под куртку и снова вышел куда-то в нарастающий дождь. Вообще, он мне всё больше напоминал мне полярника капитана Седова, человека, который для достижения амбициозной цели воспользуется всеми возможными средствами и подвергнет себя и команду любым рискам. Опасный идейный человек. *я накануне путешествия читал книгу Пинегина об экспедиции Седова на северный полюс, где он одержимый идеей достижения полюса жертвовал командой. А вот Фритьоф Нансен, развернувший свои упряжки за пару сотен км до цели, по-моему настоящий герой, наш человек.
Вернулся Юра уже по темноте, когда во все окрестные башни вершин неустанно калашматили молнии, такое ощущение было, что рвутся скалы, а мощный ветер сотрясал палатку. Уже третья подобная феерия в нашем путешествии, не привыкать. Вымокнув, Юра сидел еще долго на пороге тамбура, освещаемый вспышками, не мог смириться с этой неудачей. Столько разговоров и планов было на эту воду, он даже хотел взять полторашку в Москву. Забавно, как в одной палатке оказались двое, один полностью одержимый, а второй с полным недержанием.
А Черная Вода была ой как близко...
